Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
— Ну, графинюшка! какое sauté au madère [сотэ с мадерой] из рябчиков будет, ma chère! Я попробовал; недаром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
— Что прикажете, графинюшка?
— Вот что, мой друг, — что это у тебя запачкано здесь? — сказала она, указывая на жилет. — Это соте, верно, — прибавила она улыбаясь. — Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
— Ах, графинюшка!...
И граф засуетился, доставая бумажник.
— Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
Борис и его мать Анна Михайловна Друбецкие - князья, Ростовы - только графы; первые откровенно бедны, вторые считают себя богатыми. Граф зовет управляющего Митеньку и приказывает принести 700 рублей. Заметьте, не 500, о которых говорила графиня, а 700! Надбавка в 40% происходит сама собой, от широты души. При этом Митеньке ставится важное условие:
— Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
— Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, - сказала графиня, грустно вздыхая.
Удивительное дело - граф не спрашивает жену, на что ей нужны деньги. Почему? Ведь сумма немалая: почти столько же было уплачено за профессионального повара. По всей видимости, граф боится обидеть жену недоверием. А она боится запачкать светлые чувства к подруге разговорами о таком "грязном" предмете, как деньги. Зато никто не стыдится купленного Тараски, наоборот, им довольны не меньше, чем соте на мадере.
— Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! — сказала графиня. — А эти деньги мне очень нужны.
— Вы, графинюшка, мотовка известная, — проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Хотя графине неловко просить денег, она не собирается объяснять мужу назначение будущей траты. Вместо "мотивационного письма" ею предлагаются два тезиса: "от денег столько горя на свете" и "они мне очень нужны". Граф догадывается о "нецелевом использовании" средств и потому называет графиню мотовкой. Поразительный размен: ее печаль и презрение к деньгам меняются на его невмешательство и готовность услужить. К приходу подруги у графини уже лежат все деньги новенькими бумажками, под платком на столике. Дамы разыгрывают трогательный и по-настоящему трогающий их спектакль.
— Annette, ради Бога, не откажи мне, - сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из-под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
— Вот Борису от меня, на шитье мундира...
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом - деньгами; и о том, что молодость их прошла... Но слезы обеих были приятны...
Л.Н. Толстой «Война и мир», том первый, часть первая, глава XIV. Авторский текст выделен курсивом, мои комментарии набраны обычным шрифтом.
